Мониторинг уголовного производства Юрия Россошанского (заседание от 22 октября 2020 года)

22 октября 2020 года в Шевченковском районном суде г. Киева состоялось заседание по делу Юрия Россошанского, которого обвиняют в убийстве правозащитницы Ирины Ноздровской. Ему  инкриминируют  п.4 ч.2 ст. 115 (умышленное убийство, совершенное с особой жестокостью) Уголовного кодекса Украины.

Рассмотрение дела остановилось на исследовании доказательств. Прокурор просила включить в материалы видеозапись вместе с протоколом допроса обвиняемого, на основании которого была проведена судебно-психиатрическая экспертиза. Но защитник Ю. Россошанского возразил. Он считает, что протокол не является источником доказательства. Суд должен допрашивать обвиняемого непосредственно в зале суда, чтобы не сложилось предвзятого отношения к будущим показаниям его подзащитного.

Суд пришел к выводу, что приобщение доказательств к материалам дела безосновательное и все показания должны слушаться в суде непосредственно.

Далее коллегия судей исследовала протокол проведения следственного эксперимента. По техническим причинам видеозапись следственного эксперимента просмотреть не удалось.

Потерпевшие, прослушав исследуемый протокол, считают, что показания обвиняемого придуманные. Позиция обоснована тем, что многие факты описания местности, где совершалось преступление, не совпадают. Потерпевшие считают, что Ю. Россошанский совершал убийство не один. Они требуют провести повторный следственный эксперимент. Считают, что кто-то пытается скрыть настоящих убийц их дочери, так как следственный эксперимент проводился без них и их адвокатов.

Защитник Ю. Россошанского обращает внимание на то, что если бы была исследована видеозапись, то все вопросы обвинения бы исчезли. На видеозаписи видно, что его подзащитный не угадал даже то, в чем была одета убитая.

Далее судом рассматривался вопрос о продлении обвиняемому меры пресечения. Юрий Россошанский содержится под стражей почти 3 года. Впервые Шевченковский районный суд г. Киева, после передачи обвинительного акта в суд, продлил обвиняемому срок содержания под стражей 18 октября 2018 года.

По мнению прокурора, меру пресечения в виде содержания под стражей необходимо продолжить в связи с тем, что Юрий Россошанский обвиняется в совершении особо тяжкого преступления, за которое законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на более чем 10 лет. Прокурор заявляет, что риски не уменьшились: обвиняемый проживает в одном населенном пункте с семьей потерпевших и может незаконно влиять на них. Сторона защиты обратила внимание также на неприязненные отношения между обвиняемым и потерпевшими, что может привести к совершению других уголовных преступлений. В связи с этим, любая другая мера пресечения, кроме содержания под стражей, не поможет достичь цели уголовного производства – исполнения обвиняемым процессуальных обязанностей и препятствования совершению других уголовных преступлений.

Адвокат Ю. Россошанского возразил против удовлетворения ходатайства.

ЕСПЧ обращает внимание на недопустимость длительного безосновательного содержания под стражей.

Суд повторяет, что вопрос о разумности содержания обвиняемого под стражей должен оцениваться в каждом деле с учетом его особенностей. Продолжение содержания под стражей может быть оправдано в каждом конкретном случае только при наличии конкретных указаний на подлинное требование общественного интереса, которое, несмотря на презумпцию невиновности, перевешивает правило уважения личной свободы, закрепленное в статье 5 Конвенции (п. 110 постановления по делу «Кудла против Польши»).

Наличие и сохранение разумных подозрений в том, что арестованный совершил преступление, является условием sine qua non законности дальнейшего содержания под стражей. Однако по прошествии определенного времени этого становится недостаточно. В таких случаях Суд должен установить, продолжали ли другие основания, приведенные судебными властями, оправдывать лишение свободы. Если такие основания были «относящимися к делу» и «достаточными», Суд должен также установить, проявили ли компетентные национальные органы «особое усердие» при проведении разбирательства (п. 152 постановления по делу «Лабита против Италии»). Обоснованность любого периода содержания под стражей, независимо от его краткости, должна быть убедительно продемонстрирована властями (п. 66 постановления по делу «Шишков против Болгарии»). Принимая решение о том, следует ли освободить лицо или задержать его, власти обязаны рассмотреть альтернативные меры обеспечения его явки в суд (п. 83 постановления по делу «Яблонски против Польщи»).

Суд часто устанавливал нарушение статьи 5 § 3 Конвенции в делах, когда национальные суды продлевали срок содержания заявителя под стражей, основываясь в основном на тяжести обвинений и используя стереотипные формулы без рассмотрения конкретных фактов или рассмотрения альтернативных мер пресечения (п. 55 постановления по делу «Пелевин против Российской Федерации»).

Суд неоднократно указывал, что «…хотя строгость возможного приговора является важной составляющей при оценке риска побега или совершения новых правонарушений со стороны обвиняемого, необходимость в продлении срока применения меры пресечения в виде заключения под стражу не может оцениваться лишь с абстрактной точки
зрения, принимая во внимание только тяжесть предъявляемых обвинений. Продолжение содержания под стражей также не может использоваться для ожидания приговора» (пункт 51 постановления по делу «Колунов против Российской Федерации»).

Во многих делах наблюдатели МОПЧ сталкиваются с тем, что представители прокуратуры не осуществляют надлежащей аргументации необходимости продления сроков содержания под стражей в своих ходатайствах. В большинстве случаев прокуроры не обосновывают существование рисков, и бремя обоснования рисков полностью возлагается на суд.

В результате рассмотрения данного дела суд удовлетворил ходатайство прокурора и продлил меру пресечения в виде содержания под стражей еще на 60 дней.