Experts who witnessed the events in Alma-Ata, about the reasons and consequences of the protests, about what Kazakhstan expects in the near future and what the situation is there now.

Protests in Kazakhstan. What was it?

Kazakhstan is beginning to recover after protests sparked by rising prices for liquefied gas and escalated into riots, the epicenter of which is Almaty. According to the interlocutors who are now at the scene, the situation in the city is already calm, traffic has resumed, shops have started working. The streets are almost cleared of rubbish, traces of arson and looting.

On the streets of Alma-Ata, according to the interlocutors of DW, there are armed servicemen and military equipment. Tension in the country persists, and now the attention of Kazakhstanis is riveted on several main topics. Among them are the socio-economic situation and the measures that the new Kazakh government intends to take, as well as the presence of the CSTO military contingent in the country.

The head of state, Kassym-Zhomart Tokayev, spoke about this in his address to the people, whose speech was closely followed not only within the country. Did he manage to extinguish the protest, to fulfill the demands of the protesters? What does he intend to do next? What will happen to Nazarbayev’s entourage and how long will the CSTO forces remain in the country?

Что будет с окружением Назарбаева

Как отметил в интервью DW живущий в Алма-Ате руководитель Казахстанского Бюро по правам человека Евгений Жовтис, обращение Токаева показало, что “эти события дали ему возможность усилиться и объявить о серьезных реформах, в том числе в сфере борьбы с коррупцией и в целях укрепления госаппарата”. “Он говорил уверенно, прямо. Говорил о проблемах социального неравенства, о необходимости решать их. О том, что экономика олигархическая”, – оценивает выступление президента Жовтис. При этом он отмечает, что целый ряд компаний – монополистов, которые упомянул в своем обращении Токаев, “или тех, кто создает это социальное неравенство, это компании, принадлежавшие в основном семье первого президента”.

По мнению другого собеседника DW, также живущего в Алма-Ате экономического обозревателя Сергея Доминина, эти слова Токаева – знак того, что “людей, чьи успехи в бизнесе и политике ранее отождествлялись с первым президентом Назарбаевым, судя по всему, будут отодвигать”. “Если говорить о предпринимателях, то их всех, независимо от того, к какой группе или к какому клану они относились, всех, контролирующих крупный бизнес, теперь будут заставлять делиться через внебюджетный фонд, который называется Казахстан халкына”, – говорит Доминин.

По его словам, президент Токаев сделал ударение на том, что “Назарбаев дал возможность многим сколотить состояние в последние 30 лет и вот теперь наступила пора, когда эти люди должны помочь народу”. “Возможно, это формат передачи контроля или изъятия каких-то средств, которые должны пойти на  восстановление экономики Алма-Аты и всей страны в тех регионах, где она особенно пострадала”, – считает Доминин.

Что послужило причиной протестов?

Протесты в Казахстане начались после того, как стало известно о повышении цен на сжиженный газ. По официальной версии властей Казахстана, организаторами протестов были “террористы”, “управляемые из-за рубежа”. По мнению научного консультанта Московского Центра Карнеги Темура Умарова, “мы видим пока еще формирующийся нарратив, который власти хотят представить, и в котором Токаев и его команда хочет убедить казахстанское общество”. “Официально позиция такая – главными виновниками произошедшего становятся террористы, которые связаны с внешними силами и которым помогали прямо или косвенно, осознанно или нет люди внутри политической элиты”, – говорит Умаров в интервью DW.

В свою очередь правозащитник Евгений Жовтис отмечает: “Я не верю в серьезный зарубежный след, потому что надо понимать, где он, в какой стране, откуда управляется, кем, кто это конкретно: из Сирии, Афганистана, Украины или Франции, где сидит наш оппозиционер, и как это прошло мимо КНБ?”

Жовтис подчеркивает, что протесты не были однородны: “Протестующие начинали с социально-экономических лозунгов, к ним присоединялись политическая оппозиция, недовольные рабочие – это были жители Жанаозена, на которых повлияло повышение цен. Потом к ним присоединилась сельская глубинка, молодежь, люди, по которым ударила пандемия…”. Жуткое социальное расслоение – это все повлияло на то, что группы людей стали выходить на улицы, считает Евгений Жовтис. Но он указывает на то, что это продолжалось до второй половины дня 4 января: “После этого добавились какие-то группы исламистов, которых видели на западе страны, в Актобе, и частично здесь. Были вооруженные группы криминала и полукриминальные структуры, близкие к разным местным и региональным элитам. Вот они и были главной атакующей силой. В целом, это была разношерстная группа”.

О том, что происходило в Алма-Ате после 4 января, вспоминает Сергей Доминин: “Я видел людей, которых часто можно увидеть в городских предместьях. Пятого числа я видел, что эти люди были крайне возмущены, может быть даже взбешены и достаточно агрессивны. Но идентифицировать их как террористов у меня не хватает ни материалов, ни данных”.

Версия о госперевороте. Что с ней не так?

Президент Касым-Жомарт Токаев в своем обращении назвал произошедшие в Казахстане события заранее спланированной попыткой госпереворота. “Но то, что мы видели в Казахстане, не похоже на запланированный госпереворот”, – убежден научный консультант Московского Центра Карнеги Темур Умаров. “Это были протесты, которые очень быстро перешли грань насилия. Если мы посмотрим на то, как это происходило в других странах, Кыргызстане, например, то там были толпы вооруженных людей с конкретной целью – захватить в столице объекты власти. То, что мы видели в Казахстане, не похоже на госпереворот. Все это происходило не в столице и не выглядело как организованная компания против действующей власти”.

По мнению эксперта, версия о госперевороте не выглядит правдоподобной: “Вся эта теория придумана с целью объяснить задним числом жесткие действия по отношению к протестующим и призыв к внешним силам в виде ОДКБ”. “Пока что реальных доказательств у власти нет. Чтобы подготовить эти доказательства, нужно время. А терроризм как официальная версия был выбран неслучайно. Он считается идеальным злом для всех – и для Запада, и для Китая, и для России и для внутренней аудитории, – говорит Умаров. – Террористы действуют подпольно. И власть говорит: мы работаем над тем, чтобы разобраться, откуда они пришли, мы не можем раскрывать данные, все это засекречено. Но при этом делают намек, что это пришло из Афганистана”.

Что будет с силами ОДКБ в Казахстане

Президент Токаев заявил, что миссия ОДКБ в Казахстане завершена и через два дня начнется вывод войск ОДКБ из страны. Темур Умаров считает, что самая главная цель ввода контингента ОДКБ во время протестов была символической: “Во-первых, продемонстрировать, что Москва в курсе всего происходящего внутри политических элит Казахстана. Во-вторых, это был символ того, что Россия на стороне легитимной власти. И в-третьих, это подтверждает официальную теорию о том, что это борьба против международного терроризма, не конфликт внутри элит, а риск большого теракта”.

По мнению Евгения Жовтиса, “за вводом войск стояла частично проблема безопасности. Но больше всего – политические соображения. Эти войска участвуют в охране инфраструктурных объектов. А для чего это было нужно, это был политический сигнал другим элитным группировкам о том, что у Токаева достаточно ресурсов, и Путин его поддерживает. Это была демонстрация”. Она вызвала определенное напряжение и внутри страны в казахоязычной среде, и за рубежом, подчеркивает Жовтис. Но ключевой вопрос сейчас – начнется ли вывод войск ОДКБ на этой неделе и закончится ли быстро, если да, то тогда в этой ситуации плюсов больше чем минусов.

В свою очередь Сергей Доминин, говоря о присутствии войск ОДКБ в Казахстане, отмечает, что “длительное пребывание войск ОДКБ будет вызывать все больше вопросов у населения. А этих вопросов хотелось бы избежать совсем, чтобы не было никакого подозрения на внешнее управление или на то, что казахстанские власти не могут справиться самостоятельно. У властей Казахстана на сегодняшний день есть все ресурсы и средства и самый главный ресурс, которого не было вечером 5 января – это политическая воля. Поэтому нужды в войсках ОДКБ больше нет”.

 

Source: dw.com