Рецензия на книгу Виктора Мартиновича «Паранойя»

Опубликованный в 2010 году издательствами АСТ и Астрель-СПб, запрещенный в Беларуси, изданный на английском языке в 2013 году с послесловием известного историка Восточной Европе Тимоти Снайдера, роман начинается с серии протоколов перлюстрации Министерства государственной безопасности. Читателю предлагают ознакомится с Приложением 1, в котором подследственный, Анатолий Петрович Невинский, автор пяти томов рассказов и драматических произведений, родившийся недалеко от полярной станции «за полярным кругом, в семье белых медведей», обвиняется в издании подпольной газеты, «в результате чего развалился СССР». Этим причудливо гротескным вступлением, в котором высмеивается не только официальный почерк надзорного органа, но и государственная власть, которая, по всей видимости, выставляет себя на посмешище, читателя вводят в среду, которая, несомненно, должна быть ему знакома. Это подпольный роман, который прославляет традицию не только бывших и все еще существующих государственных социалистических диктатур и контролируемых демократий. В случае с этим романом, от чтения которого автор предостерегает, так как это уголовное наказуемо, автор, родившийся в Беларуси в 1977 году и в настоящее время преподающий политологию в Литве, использует прием повествования от первого лица. В первой части, озаглавленной как «Мы», это молодой человек, рассказчик от первого лица, который, с постоянно меняющейся идентичностью (я, он, мы и т.д.), ищет девушку по имени Елизавета. Это маленькая птичка, которая постоянно исчезает, в то время как влюбленный, постоянно находящийся в бегах от агентов МГБ, ищет ее, пока не убеждается, что у его любимой Елизаветы есть еще один возлюбленный. Этим возлюбленным является Николай Михайлович Муравьев, министр государственной безопасности (МГБ), что подтверждается Приложением 2 – подробной биографией политика.

Вторая часть книги, озаглавленная как «Она» имеет дело с объектами желания. Распечатано более 110 страниц протоколов наблюдения, в которых парочка (Гоголь и Лиса) устраивают всевозможные реальные и симулированные любовные игры для озабоченных подслушивающих. Читатель также вовлечен в эту попеременную игру между людьми, за которыми ведется наблюдение, и их наблюдателями, поскольку он читает эти протоколы. За эту самоотверженную работу по подслушиванию три члена МГБ, участвовавшие в ней, как сообщает нам в рекомендательном письме начальник Центрального управления акустических служб полковник Соколов, получат высокие награды по завершении успешного наблюдения, которые передаются Муравьеву, министру государственной безопасности.

В третьей части, озаглавленной  как «Я», Гоголь, разоблаченный любовник, снова остается один, потому что птичка Елизавета, очевидно, упорхнула обратно к своему второму любовнику Муравьеву. Волей-неволей, но Гоголь определенно скорбит. И снова он отправляется на поиски Лизы, как ее называют близкие. Это, конечно же, охота за головой Анатолия, как называет себя рассказчик от первого лица. Дико развратные видения концертов, в которых негодяй Муравьев оказывается виртуозным пианистом, чередуются с безумными сценами в универмагах. Это бесполезно. Анатолий больше не может ориентироваться в реальности. Он остается один: «Лиза, моя милая, Лиза!» вздыхает тот, кто так мучается в конце, «все мое существо наполняется им, … сообщает твоим голосом, Лиза, что я — буду прощен там, откуда исходит этот Твой Свет, ибо Бог есть любовь, а я люблю Тебя, люблю, люблю, прости и прощай».

Но заключительное эссе «В самой темной Беларуси», написанное Тимоти Снайдером, возвращает читателя к реальности белорусской диктатуры: «Роман «Паранойя» … предполагает, что в полицейском государстве за вами всегда следят. Одиночество питает паранойю», – отмечает историк Восточной Европы. И этот текст, опубликованный в New York Review of Books 28 октября 2010 года, настоятельно рекомендуется читателю в качестве ознакомительного чтения. В противном случае читатель запутался бы в отчетах и признаниях, которые наполнены загадочными ссылками. Удивительно, что орган государственного надзора за публикациями предоставил разрешение на печать этого романа, однако через два дня после издания все экземпляры были изъяты из книжных магазинов. Ошибка со стороны государственных надзирателей или жест государства, возглавляемого диктатором, который находится у власти более двадцати лет и хочет показать своему властному российскому соседу, что тут и там возможны уступки, потому что силовые структуры стабильны? Или политический роман, который просто показывает психологические механизмы паранойи, не развивая реальной политической и психической взрывной силы? В любом случае, это важный вымышленный документ, демонстрирующий археологию полицейского государства, которое пародирует само себя своими механизмами наблюдения. Но кого это волнует, если паранойя уже прочно укоренилась в умах жертв!

Профессор  Вольфганг Шлотт, эксперт по Восточной Европе