Мониторинг дела по обвинению Марины Ковтун (26.09.2019)

Фото: investigator.org.ua

26.09.2019г. в Киевском районном суде г. Харькова, почти через пять лет судебного разбирательства, состоялись прения сторон по делу общественной активистки Марины Ковтун, обвиняемой в организации взрыва в харьковском рок-пабе «Стена».  Обвиняемой инкриминируют совершение действий, направленных на нарушение территориальной целостности Украины, изменение государственной границы,  диверсии, совершение террористического акта, руководстве террористической группой, приобретении и хранении оружия и боеприпасов (ч.1 ст.110; ч.2 ст.28, ст.113; ч.5 ст.27; ч.2 ст.258; ч.1 ст.258-3; ч.2 ст.28; ч.1 ст.32; ч.1 ст.263 УК Украины).

Прокурор Олег Максюк считает, что вина обвиняемой Марины Ковтун в инкриминируемых преступлениях доказана в полном объеме свидетельскими показаниями, материалами негласных следственных (розыскных) действий и другими материалами уголовного производства. Сторона государственного обвинения в дебатах от суда требует максимального наказания по ч.2 ст. 258 УК Украины в виде 12 лет лишения свободы с конфискацией имущества, а также взыскать более 50 тыс. грн. за проведения экспертиз и удовлетворить иски пострадавших.

Обвиняемая Марина Ковтун свою вину признать отказалась. Она заявила, что «все материалы и доказательства сфальсифицированы». Требовала признать недопустимыми доказательствами протоколы обысков, которые, по ее словам, проводились с многочисленными нарушениями, а также ее показания, которые были даны на досудебном следствии в результате применения пыток. Указала на то, что понятые, которые участвовали в процессуальных действиях, «ходили в СБУ как на работу». Так при проведении следственных действий, три пары понятых, участвовали более 12 раз (17.12.2014, 01.04.2015, 02.04.2015, 03.04.2015, 06.07.2015, 07.04.2015).

Адвокат Евгений Оленев, в прениях указывал на то, что обвиняемая Марина Ковтун в инкриминируемых ей преступлениях не виновна и считает, что прокурором в течение всего судебного следствия небыли представлены прямые, допустимые, доказательства вины подсудимой.        Адвокат просил, доказательства, на которые ссылалась сторона обвинения, признать недопустимыми, так как они были получены следователями УСБУ Харьковской области, на досудебном следствии, с существенными нарушениями процессуального закона, а также с применениями пыток сотрудниками СВ УСБУ, что потенциально может быть нарушением ст. 3 Конвенции. Телесные повреждения зафиксированы сотрудниками медсанчасти СИЗО №8, а также в Городской клинической больнице скорой и неотложной медицинской помощи № 4 им. Проф. А.И. Мещанинова. По факту нанесения телесных повреждений Ковтун Марине.  Военной прокуратурой Харьковского гарнизона открыто уголовное производство № 42015220750000058 от 04.02.2015 по ст.365 ч.2 УК Украины. На сегодняшний день дело слушается в Октябрьском суде г. Харькова.

В соответствии с практикой Европейского Суда, допустимость в качестве доказательств показаний, полученных с помощью пытки с целью установления соответствующих фактов в уголовном производстве приводит к его несправедливости в целом, независимо от доказательной силы таких показаний и от того, имело ли их использование решающее значение для осуждения подсудимого судом (Gafgen v. Germany, § 166).

Кроме того, следует обратить внимание на обыск в гараже, где нашли оружие и боеприпасы, якобы принадлежавшее Ковтун М., он был проведен незаконно, так как постановление на проведение обыска отсутствовало. Позже, задним числом, следственный судья своим определением подтвердил законность обыска, на основании показаний свидетеля Минеева А.С., подписавшего разрешение на обыск, в своем гараже. Хотя в уведомлении о подозрении указанно, что гараж принадлежит Ковтун М. и соответственно оружие и взрывчатка, найденные в гараже тоже ее. Кому принадлежит гараж, Минаеву или Ковтун, следствие это обстоятельство так и не выяснило.

Ч. 3 ст.233 УПК Украины, четко и исчерпывающе указывает только два основания для проникновения в жилище или иное владение лица без определения следственного судьи.  Это проникновение в неотложных случаях, связанных со спасением жизни людей и имущества и непосредственное преследование лиц, которые подозреваются в совершении преступления. Однако показания Минаева А.С, изложенные в протоколе допроса от 16.11.2014 года, не содержат оснований, предусмотренных законом, свидетель не указал того, что в гараже существует некая опасность для людей и имущества. Ничего он также не сказал о возможном наличии оружия в гараже. Тем не менее, работники СБУ, без всякого на то основания, совершили проникновение в помещение гаража, а позже и в домовладение Ковтун М.

Европейский Суд неоднократно отмечал, что  предварительное предоставление судом разрешения на проведение обыска является важной гарантией против злоупотреблений ( Bagieva v. Ukraine, § 51).

Допрос свидетеля Минаева А. С., проведен до того, как данные о самом уголовном правонарушении были внесены в ЕРДР. Это противоречит требованиям ст.214 УПК Украины, согласно которой досудебное расследование начинается с момента внесения сведений об уголовном правонарушении.

Таким образом, обыск, проведенный на основании таких доказательств, коим являются показания свидетеля Минаева А. С., сам по себе является незаконным, а доказательства, полученные в ходе этого обыска, являются недопустимыми.

В материалах уголовного производства отсутствуют документы и свидетельские показания, подтверждающие принадлежность оружия Ковтун М. На найденном в гараже оружии отсутствуют ее отпечатки пальцев и следы ДНК.

На видео фиксации обыска в гараже видно, что Ковтун М.А., по сути задаваемых ей вопросов, ограничений в передвижении и свободе, находится в процессуальном статусе подозреваемого. Однако с самого начала следственного действия до его окончания, ей не разъяснялось процессуальные права, в т.ч. предусмотренных ст.42 УПК Украины, требований ст.63 Конституции Украины.

Видеосъёмкой не зафиксирован момент обнаружения оружия и боеприпасов в гараже, их перемещения из гаража на улицу, а также их упаковка в соответствии с ч.2 ст.106 УПК Украины (как часть единого следственного действия). Так же на видео не наблюдается письменного оформления хода следственного действия, протоколом, его ознакомление участниками следственного действия и подписания. Соответственно, представленный суду протокол следственного действия, составлен и подписан вне места и времени проводимого следственного действия. А значит, не отражает реального хода следственного действия и является недостоверным.

Кроме того, сторона защиты не имела возможности ознакомится с судебными решениями на основании которых производились НСРД, так как не были раскрыты все материалы НСРД.

Как предусматривают решения Европейского Суда, право открытия не является абсолютным и может быть ограничено в целях защиты секретных методов следствия или идентичности агентов или свидетелей (решение по делу Edwards v. the United Kingdom, § 33-39). Трудности стороны защиты, связанные с нераскрытием всех материалов должны быть сбалансированы наличием юридических процедур, находятся под судебным контролем (Fitt v. The United Kingdom, § 20), и возможность (как юридическое, так и фактическая) суда проанализировать важность и полезность этих материалов для целей защиты.

Такие позиции конкретизируются в практике Верховного Суда. Например, в деле 489/5992/13-к (решение Кассационного уголовного суда в составе Верховного Суда от 19 февраля 2019 года) в нарушение требований ст. 290 УПК по окончании предварительного расследования стороне защиты не было предоставлено для ознакомления постановлений следственных судей, на основании которых в уголовном производстве проводились негласные следственные (розыскные) действия, а следовательно защита не имела возможности удостовериться в законности источников получения этих доказательств.

Кроме того, в деле 385/2006/14-к (решение Кассационного уголовного суда в составе Верховного Суда от 05 февраля 2019 года) Верховный Суд сформировал следующую правовую позицию:  открытие в условиях публичного и гласного судебного рассмотрения отдельных материалов уголовного производства, которые существовали на момент обращения в суд с обвинительным актом, но не были открыты стороне защиты, не означает их автоматическую допустимость, поскольку по ч. 12 ст. 290 УПК критерием допустимости доказательств является не только законность их получения, но и предварительное открытие материалов другой стороне к их непосредственному исследованию в суде.

Суд удалился в совещательную комнату. Ориентировочная дата оглашения приговора — 07 октября 2019 года.